Смешанная история английского языка

Сценарий подкаста

Бен: Всем привет! Это совершенно новый цикл передач от создателей Vocafy. Мы назвали его «История языков», и здесь мы будем исследовать увлекательные, странные и удивительные истории, стоящие за языками мира. Я Бен, и, конечно же, со мной наш постоянный эксперт по языкам, Клара.

Клара: Привет, Бен! Я так рада начать. И мы начинаем с важной темы: английский язык. Тот самый, на котором мы сейчас говорим.

Бен: Точно. И как человек, изучающий другие языки, я начал понимать, насколько... странный этот английский. Например, почему у нас есть три слова, означающие почти одно и то же: kingly, royal и regal? Это кажется излишне сложным.

Клара: Это идеальное начало для нашего разговора, потому что один этот пример рассказывает огромную часть истории английского. Эти три слова — как окаменелости из трёх разных геологических эпох языка. Kingly происходит из древнеанглийского, языка англосаксов германского происхождения. Royal — из старофранцузского, принесённого норманнами в 1066 году. А regal — это прямое заимствование из латыни, которое появилось в эпоху Возрождения. Английский — это не один язык, а гибрид, смесь как минимум трёх.

Бен: То есть это такой языковой монстр Франкенштейна?

Клара: (Смеётся) Да, но красивый и невероятно богатый монстр Франкенштейна. Всё началось со скромного германского диалекта. Подумай о простых, приземлённых словах: house (дом), water (вода), man (человек). Затем пришли викинги и дали нам тысячи повседневных слов, таких как sky (небо), skin (кожа), get (получать), take (брать) и даже местоимения they, them и their (они, им, их). Они также сильно упростили грамматику.

Бен: Подожди, викинги... упростили английскую грамматику? Я думал, вторжения только всё усложняют.

Клара: Не всегда! Поскольку древнеанглийский и древнескандинавский были родственными языками, простым людям нужно было как-то общаться. Поэтому они отбросили множество сложных грамматических окончаний, чтобы найти общий язык. Но настоящим переломным моментом стало Нормандское завоевание 1066 года.

Бен: Вильгельм Завоеватель.

Клара: Именно. Внезапно появился франкоязычный правящий класс и англоязычное крестьянство. В течение 300 лет французский был языком власти, закона и изысканной еды. Вот почему у нас есть знаменитый пример: фермеры выращивают cow (древнеанглийское слово), а знать ест beef (французское слово). То же самое с pig и pork, sheep и mutton. Сам язык отражает классовое разделение.

Бен: Невероятно. Так вот откуда такой огромный словарный запас. Но как насчёт моей второй главной претензии как ученика: правописание. Оно кажется совершенно не связанным с произношением. Я имею в виду though, through, tough... это какой-то кошмар.

Клара: Ты затронул другую великую историческую случайность в английском. Короткий ответ: книгопечатание появилось в худшее возможное время. В XV веке печать начала стандартизировать орфографию. Но сразу после этого в английском произошёл так называемый «Великий сдвиг гласных».

Бен: Великий сдвиг гласных? Звучит драматично.

Клара: Так и было! За пару сотен лет произношение всех долгих гласных систематически изменилось. Например, слово house раньше произносилось как «хус» (как goose). Слово mouse — как «мус». Но правописание уже закреплялось печатными станками. В итоге мы остались со средневековой системой орфографии для современно звучащего языка. Мы, по сути, читаем снимок того, как английский звучал 500 лет назад.

Бен: Значит, английский — это германский язык с преимущественно французской лексикой, упрощённый викингами, с орфографией, застывшей в Средневековье. Неудивительно, что он кажется странным.

Клара: Именно так. Но во всём этом хаосе есть и плюс. Те же силы, что усложнили лексику и орфографию, сделали грамматику невероятно простой, относительно говоря. Английский отбросил свою сложную падежную систему и, что особенно важно, грамматический род. Стол — он не мужского или женского рода, это просто 'the table'. Для всех, кто мучился, запоминая род во французском, немецком или испанском, это огромное облегчение.

Бен: Это отличный довод. Так как же этот маленький, странный островной язык стал мировым лингва франка?

Клара: Это произошло в три основные волны. Во-первых, Британская империя распространила английский по всему миру как язык управления и торговли. Во-вторых, в XX веке взлёт Соединённых Штатов как экономической и культурной сверхдержавы — через Голливуд, поп-музыку и науку — сделал английский языком международного общения. И в-третьих, цифровая революция, родившаяся в США, закрепила за английским статус языка интернета, программирования и технологий по умолчанию.

Бен: То есть это была комбинация империи, поп-культуры и технологий. Что подводит меня к последнему вопросу: существует ли один «правильный» английский? Стоит ли ученикам фокусироваться на британском или американском английском?

Клара: Прелесть в том, что английский больше не принадлежит какой-то одной стране. Это мировой язык. Хотя британский и американский английский — две самые известные разновидности, существуют десятки других, например, австралийский, канадский или индийский английский. Для ученика цель не в том, чтобы овладеть какой-то одной «правильной» формой, а в том, чтобы быть последовательным в выбранном для изучения стандарте, но при этом уметь понимать и другие. Теперь это целая семья языков.

Бен: Значит, изучать английский — это изучать историю, культуру и технологии одновременно.

Клара: Точно. Ты не просто осваиваешь навык, ты подключаешься к живой, дышащей истории завоеваний, культуры и связей. И понимание этой истории делает странные аспекты языка не просто терпимыми, а увлекательными.

Бен: Клара, это было потрясающее начало нашего нового цикла. Спасибо, что помогла разобраться в английском, во всей его странности.

Клара: С удовольствием, Бен. Есть ещё так много историй, которые нужно рассказать.